это Владимир Ильич сказал мне, что постарается сделать что-нибудь для увеличения средств Фотокиноотдела, что у него есть внутреннее убеждение в большой доходности этого дела, если оно будет только правильно поставлено. Он еще раз подчеркнул необходимость установления определенной пропорции между увлекательными картинами и научными. К несчастью, это и до сих пор еще очень слабо поставлено. Владимир Ильич сказал мне, что производство новых фильм, проникнутых коммунистическими идеями, отражающих советскую действительность, надо начинать с хроники, что, по его мнению, время производства таких фильмов, может быть, еще не пришло.

«Если вы будете иметь хорошую хронику, серьезные и просветительные картины, то не важно, что для привлечения публики пойдет при этом какая-нибудь бесполезная лента, более или менее обычного типа. Конечно, цензура все-таки нужна. Ленты контрреволюционные и безнравственные не должны иметь место».

К этому Владимир Ильич прибавил:

«По мере того, как вы станете на ноги, благодаря правильному хозяйству, а может быть, и получите при общем улучшении положения страны известную ссуду на это дело, вы должны будете развернуть производство шире, а в особенности продвинуть здоровое кино в массы в городе, а еще более того в деревне».

Затем, улыбаясь, Владимир Ильич прибавил:

«Вы у нас слывете покровителем искусства, так вы должны твердо помнить, что из всех искусств для нас важнейшим является кино»*.

Срочные вопросы, требовавшие разрешения, а затем и болезнь в конце 1922 года помешали Ленину уделить большее внимание важнейшему из искусств. Можно думать, что именно после беседы Ленина с Луначарским была запрещена деятельность тех прокатчиков, которые не производили новых фильмов, и тем самым за Госкино установилась принципиальная монополия на прокат. Эта мера имела, однако, не только положительные послед-

* Болтянский Г. М. Ленин и кино. М.—Л., Госиздат, 1925, с. 18—19.

221