жественными движениями напоминали людей на полотнах Гойи или в романской скульптуре в Суйаке.
Но при этой строгой пластике фильму недостает ясности в ведении рассказа. В «Иване Грозном» Эйзенштейн вел его не лучше, чем в «Октябре» или в «Старом и новом». А между тем более четко построенный рассказ, более ясное развитие драматического действия, а также большая теплота были необходимы для оживления его трагедии. Всесильное время может превратить во фрагменты, в превосходные куски произведение, которое его создатель хотел сделать монолитным.
Другим значительным произведением советского кино был «Великий перелом» Фридриха Эрмлера по сценарию Б.Чирскова. Произведение было навеяно Сталинградской битвой (но город в фильме не назван), о которой уже был создан фильм «Дни и ночи» (реж. А. Столпер), не особенно яркая экранизация известного романа Константина Симонова.
«Великий перелом» — это тоже трагедия, но в совсем ином, чем «Иван Грозный», плане. Действенные, зрелищные эпизоды сражений занимают в нем подсобное место и сведены к нескольким коротким вставным кускам. Эрмлер так определил замысел, который он воплощал на экране вместе с кинодраматургом: «Мы решили отстраниться от воспроизведения точного развития событий, сохраняя в них прежде всего их исторический смысл. Таким образом, мы могли оставить свободное поле для фантазии, направляя свои главные усилия на изу чение характеров героев ... Нас интересовали не батальные эпизоды сами по себе, а реакция, которую эти перипетии порождали в умах и сердцах людей. В образах своих героев мы хотели сделать понятными и живыми различные эпизоды этой эпопеи».
Осуществление такого замысла означало отказ от изображения зрелища битв и сосредоточение внимания на тех сценах, изображающих гитлеровское Ватерлоо, которые напоминали бы знаменитую главу из «Парм-ской обители»: человек, вовлеченный в сражение, не понимает ни его перипетий, ни его развития, ни его стратегического замысла.
Своими героями Эрмлер и Чирсков сделали генералов и тем самым поставили зрителя в «нервный центр»
208